Оксана Андриенко: «Не откладывайте жизнь “на завтра”, живите прямо сейчас!»

Сооснователь и директор благотворительного фонда «Я люблю жизнь», помогающего людям с онкологическими заболеваниями, и просто очень позитивный человек, Оксана Андриенко не понаслышке знает о том, как внезапно может огорошить новость об онкозаболевании, как страшно бывает перед химиотерапией и, конечно, о том, как прекрасна жизнь. В теплой беседе с редакцией Оксана рассказала о своей болезни, о победе над ней и о проекте, который стал главным делом сегодняшнего дня.

– Оксана, расскажите, пожалуйста, какой диагноз Вам поставили?

– Лимфома Ходжкина (нодулярный склероз) IV-В стадии. Такой диагноз поставили потому, что сформировались большие конгломераты лимфоузлов в шее (8,6 см в диаметре) и в средостении – в области между легкими (7 см в диаметре) и очаги в печени.

– Как Вы узнали о своем диагнозе? Какие симптомы ему предшествовали?

– Однажды я нащупала у себя на шее в яремной ямке какое-то образование размером с горошину. Муж заверил, что это нормально, и на какое-то время я успокоилась. Примерно через месяц я стала покашливать, и этот симптом усугублялся: мне было тяжело закончить фразу, я не могла смеяться без кашля (а я любитель похохотать). Я обратилась к оториноларингологу в Москве, и вместе с хирургом специалисты проконсультировали меня относительно найденного образования – врачи заверили, что вероятность онкологии минимальна. Но диагноз поставить не смогли, сказав, что у меня уникальный случай и лучше сделать 3D-УЗИ или МРТ для уточнения диагноза. После этого все и «закрутилось». Примерно через пару месяцев я заметила, что сильно похудела (примерно на 10 кг): тогда я радовалась своей стройности и не знала, что быстрая потеря массы тела – это один из симптомов онкологического заболевания.  Еще позже начала сильно отекать область шеи, настолько, что не было видно ключиц, их закрывали лимфоузлы. С того момента, как я нащупала образование, до постановки диагноза (с помощью результатов КТ) и назначения терапии прошло 4 месяца. За это время симптомы прогрессировали довольно сильно.

– Проходили ли Вы раньше диспансеризацию? Не было ли каких-то «звоночков»?

– К сожалению, диспансеризацию я не проходила, а диагноз мне поставили в 29 лет – как вы понимаете, в этом возрасте о ней особо не задумываются. Я редко болела, редко посещала врачей и поэтому очень удивилась поставленному диагнозу, так как всегда была бодрая и веселая, не чувствовала чрезмерной или быстро наступающей усталости, потливости, потери сил. Мне казалось, что на последней стадии рака человек находится в крайней степени истощения, но со мной ничего подобного не происходило.

– Какое лечение Вам предложили? Испугались ли Вы последствий лечения?

– Врачи обсуждали два протокола: так называемые ABVD и BEACOPP. По результатам консилиума остановились на схеме ABVD. Я очень хотела второго ребенка, а на фоне лечения репродуктивная функция могла ухудшиться, поэтому я стала консультироваться с еще одним специалистом – гематологом. Мне очень повезло с чудесным врачом, и она подтвердила мнение второго специалиста – мы решили попробовать три курса ABVD и после контрольного обследования оценить результаты и продумать дальнейшую тактику. Если динамика будет положительная, то продолжим  эту схему, а если нет, то перейдем на агрессивную химиотерапию и «тогда будем думать не о детях, а о жизни», как выразился врач.

Я очень боялась начинать химиотерапию. Я не понимала, что это такое, как происходит процесс лечения…

В моей голове возникали страшные образы. Когда мне поставили диагноз, моей дочери было 3 месяца и я кормила ее грудью. Специалисты посоветовали прекратить грудное вскармливание, и я очень переживала по этому поводу. Интересно, что меня испугал не диагноз, а именно необходимость пройти 6 курсов химиотерапии, и я даже хотела отказаться от лечения. Мне казалось, что лечение на IV стадии – это очень больно, дорого и практически всегда – с летальным исходом.

– Кто поддерживал Вас в трудную минуту? Как относились врачи?

– Я была очень тревожным пациентом, боялась химиотерапии, не верила в то, что я смогу выжить. Я сбежала со своей первой химиотерапии. На тот момент в палате со мной находилась женщина, которая лечилась уже больше 4 лет и прошла множество циклов терапии, операций, удалений части органов… Все прекрасно ее знали, постоянно заходили к ней и говорили: «Какая вы жизнерадостная, с вашим диагнозом уже все умерли, а вы боретесь». Понимаете мое состояние? Для меня это было катастрофой, и эта пациентка подтвердила все мои страхи. Я даже не хотела начинать лечение, очень боялась «стать овощем» и мучительно умирать. Но меня очень поддерживали муж и родители, с первого вливания они были со мной. Врачи также настраивали на лечение, успокаивали, отвечали на все мои вопросы очень подробно. В целом вокруг меня было очень много людей (и свекровь, и друзья), которые оказали мне очень мощную поддержку.

– После 6 курсов химиотерапии Вы узнали, что беременны. Как отреагировали специалисты, семья?

– Эта новость настигла меня внезапно. Мне отменили лучевую терапию, и я начала набирать вес. Я думала, что возвращаюсь к прежним показателям за счет того, что выздоравливаю, но меня насторожило то, что в основном увеличивался живот. Из-за токсичности препаратов цикл еще не восстановился, и я даже не помышляла о беременности, пока не решила сделать тест. О, как я была счастлива, мы так хотели второго малыша! Но к радости подмешивался страх: вдруг химиотерапия могла причинить вред плоду… Гинеколог развеял мои страхи относительно ребенка, но сказал, что есть риски для меня – все-таки я не восстановилась после химиотерапии, а ведь беременность – это большая нагрузка на организм. Гематологи и онкологи предупреждали, что беременность допустима только через 3–5 лет, однако я решила рожать. Сейчас сыну 5,5 года, и он замечательный!

– Как родилась идея проекта «Я люблю жизнь»? Какова его миссия?

– В период лечения я получила огромную поддержку, взаимопонимание, помощь и переосмыслила жизненные ценности – главными стали наполненные, осознанные отношения с людьми. У некоторых девушек, с которыми я общалась в процессе терапии, складывались весьма сложные ситуации – от них отворачивались мужья, им не верили родные. Мне очень хотелось поддержать таких пациенток, и я решила организовать фотосессию для нескольких девушек, борющихся с онкозаболеванием. На своем примере мне хотелось громко заявить: тратьте время только на лечение, избавляйтесь от страхов, любите жизнь, ведь все возможно и преодолимо! Я познакомилась с другими героинями фотосессий, истории которых давали надежду и веру в выздоровление, и начала публиковать их в Интернете. Мне очень хотелось приехать в каждый уголок страны, поэтому я подготовила «инструкцию» для тех, кто также хотел организовать такой праздник. Появлялись и другие проекты: визажисты учили, как делать макияж после химиотерапии, мне звонили организаторы танцев, йоги, мы начали снимать участниц многих стран. Проект сильно вырос, и я поняла, что он стал моей работой. Мы познакомились с основательницей фонда психологической помощи онкопациентам и их близким «С тобой» и решили объединиться. Так из двух проектов получился фонд «Я люблю жизнь».

Сейчас у нас есть четыре направления: бесплатная психологическая помощь, «терапия счастьем» – эмоциональная поддержка, информационный аспект в сотрудничестве с врачами и развитие региональных сообществ.

– Пришлось ли Вам переосмыслить подход к жизни?

– Эта жизненная ситуация помогла больше ценить жизнь и всех людей, которые находятся рядом. Простые вещи – ясное небо, ароматный кофе по утрам от мужа, заливистый смех детей – теперь стали самыми важными. Я напоминаю самой себе – жизнь одна, она прекрасна, и важно проживать каждый день со смыслом. Не откладывайте жизнь «на завтра», живите прямо сейчас!

– Большое спасибо за беседу! ❬❬❬